Лирика.(стихи).

[sergej1974007]

Круто! Но непонятно...написано, только очень умные поймут

Действительно интересно.
Но не факт что и "очень умные " поймут. :D :D
Это чуждо нашему строю и образу жизни. :D :D

[TAZIT]

Расскажу немного про ТАЗИТа ... .
Быть может лучше вы поймёте
"Безум-рофессора" иль паразита ... .
Если конечно всё (!) прочтёте .
. . .
Как повторял не раз на упомянутой "планете" :
Никогда пожалуйста и ни за что на свете ...
Не копируйтесь в мой ник вы даже в шутку ,
Тем более со зла ... и даже на минутку ... !
Подарен кармой он лиш мне , с нагрузкой ... ,
Не описать которую мне речью русской ... !
Всё про НИК-историю я сам узнал гораздо позже ... ,
Теперь и "Ц" и "Z" и мне и вам одинаково "поможет" ... !
От всего чо было не смогу уже я отмахнуться ... .
Ведь не всё проходит ... даже если вдруг проснуться ... !
TAZIT2015050616005652UA26 !
. . .

{ http://www.proza.ru/2011/06/14/1080 }
А. С. Пушкин. Поэма Тазит
Руслан Закриев
Земля черная, ты ли покроешь меня, не тебя ли топтал я копытами коня? Ты, горячая пуля, смерть носишь собой, но не ты ли была моей верной рабой?
Холодна ты, о смерть, даже смерть храбреца, но твоим властелином я был до конца!! Отрывок из песни умирающего Чеченца. Перевод на русский Л.Н.Толстой.
Достойные люди любых наций, заслуживают того, чтоб их оградили от грязных чернил продажных ничтожеств.
Итак, я в эту самую трудную минуту, когда эти существа, соревнуясь, пытаясь перещеголять, друг друга, чернили, мой народ я прочитал «Тазит» и понял, что Пушкин всем своим гением, встал на защиту чеченцев, за что я ему искренне благодарен. Пушкин, был русским дворянином, был истинным гражданином России, ее честью и гордостью. Когда Пушкин писал поэму «Тазит», чеченцы уже долгое время воевали с Россией. К слову, я хочу сказать, что в этом я не вижу повода для истерии, нравы тогда были такие, нового мышления еще не было и сильный завоевывал слабого, и не нужно тут иллюзий, на войне было как на войне. Но во все времена и во время войны и в мирное время, были « категории морали, такие как мужество, честь, благородство, любовь к свободе, эти качества уважались как у друзей, так и у врагов. Российская империя стремилась к мировому господству. Что естественно для Российской империи по категориям того времени, а чеченцы не очень вдаваясь в политические амбиции России, стремились к свободе и в итоге шла долгая, изнурительная, кровопролитная война. И вот естественно, что и тогда были платные борзописцы, которые, следуя конъюнктуре, настраивали общественное мнение на ведение войны, они создавали отрицательный образ чеченца, как они это делали? То, что чеченцы мужественны, свободолюбивы, упорны было общеизвестным, иначе, как объяснить столь долгую и упорную войну, не имеющей ни армии, ни казны, Чечни! И они, естественно, пошли другим путем чеченцев стали изображать некими дикарями, зверь ми, не знающими, что такое страх, не имеющими человеческого облика. Платные, борзописцы, этой писаниной отрабатывали свой хлеб, врага надо было чернить. Таковы были политические интересы, но что можно простым смертным, то не допустимо, для гения, гений не может врать, лицемерить, гений и злодейство не совместимы. И вот, Пушкин ответил этим клеветникам, ответил правдой всей могучей империи, он всей силой своего гения показал, что смелость, мужество, военная удаль, - это только поверхностная , видимая часть менталитета чеченцев, на самом деле их сутью сущностью их натуры является благородство.
Пушкин своей поэмой воздал такую хвалу, выше которого нет, не было и не будет во все времена и среди всех народов, он провозгласил настоящих Нохчи, чеченцев безупречно благородными людьми и поразительно то, как он смог так постичь мораль, психологию народа. Он сам был благородным человеком и поэтому встал на сторону правого - слабого, и нет цены этой поэме, к сожалению нашими, продажными ученными - Башмачными скрываемой от народа. И я не дождавшись этого от ученных своими не ученными, методами покажу это, прокомментировав поэму «Тазит».
Итак, почему Гасуб не понимал Тазита,
Почему Тазита не понимал отец родной и самое главное, почему Тазита понимает любой настоящий чеченец, ведь весь сюжет поэмы заключается в том, что отец не понимает родного сына, я спрашивал об этом у старых, молодых чеченцев и видел, что они прекрасно понимали Тазита. Итак, старший сын Гасуба убит -
Уж труп землею взят. Могила
Завалена. Толпа вокруг
Мольбы последние творила.
Из-за горы являлись вдруг
Старик седой и отрок стройный.
Дают дорогу пришельцу-
И скорбному старик отцу
Так молвил, важный и спокойный:
«Прошло тому тринадцать лет,
Как ты, в аул чужой пришел,
Вручил мне слабого младенца,
Чтоб воспитаньем из него
Я СДЕЛАЛ ХРАБРОГО ЧЕЧЕНЦА.
Когда я первый раз случайно наткнулся на это, я не поверил своим глазам, как это Пушкин? А учителя, в школе? Не могли же они от меня, от чеченца, скрывать это?! Оказывается, могли, и не только это.
Я слышал, давно в детстве, от деда, старого и неграмотного. Что у чеченцев никогда не было князей, чеченцы все были князья, да такие, что им князья других народов отдавали на воспитание своих сыновей. Он говорил об этом с тоской и не понятной мне гордостью. Но я ему не верил, потому что мне в школе, по телевизору, в газетах внушали, не верьте старикам, они отсталые, темные, забитые, они пережитки прошлого, они ваши враги, мы ваши спасители и благодетели. И наши не окрепшие, детские души поддавались на эту изуитскую пропаганду. Но теперь оказывалось, что сам великий Пушкин подтверждал слова деда. Так значит уничтожили, запугали, задавили наших отцов, скрыли Пушкина! Вот она кадровая политика, теперь я понимаю, как они сделали Павлика Морозова.
Но свидетельствует Пушкин, которого, оказывается, они тоже запрещали, но не вечны запреты дьявола
«Сегодня сына одного
Ты преждевременно хоронишь.
Гасуб, покорен будь судьбе.
Другого я привел к тебе.
Вот он. Ты голову приклонишь
К его могучему плечу.
Твою потерю им заменишь-
Труды мои ты сам оценишь,
Хвалиться ими не хочу»
Итак, адыгейский князь отдал чеченцам на воспитание своего сына, заметьте! В общем лояльные империи или точнее вынужденные быть лояльными, князья отдают на воспитание чеченцам, изображаемым в конъюнктурной прессе зверьми, ничего человеческого не имеющими, сыновей, интересно чему же научат чеченцы Тазита? Сделают разбойником, людоедом; нет! Пушкин камня на камне не оставляет от пропаганды того
времени.
Чеченцы воспитают Тазита благородным человеком и это будет благородством высшей пробы, которое не может понять князь Гасуб, но понятно и близко любому чеченцу. Они научат его благородству, которое так прекрасно понял Пушкин, потому что сам был истинно благородным человеком, ибо нет благородства русского или чеченского, это категория- атрибут элиты и благородство может понять только тот, кто сам является благородным. И это блестяще, с гениальной прозорливостью показал Пушкин в своей поэме.
Тазит из табуна выводит
Коня любимца своего.
Два дня в ауле нет его,
На третий он домой приходит.
Отец
Где был ты, сын?
Этим вопросом Гасуб вновь показывает, что не совсем хорошо знаком с этикетом, так как и следующий вопрос, что делал там? Ибо без
всякого сомнения, человек, у которого убили брата, не может заниматься, иным делом как поиском убийцы, не смеяться, не развлекаться, не отдыхать. Своим ответом на этот вопрос Тазит уходит от ответа, ибо чеченец не должен говорить даже отцу я искал убийцу брата, ибо это самовосхваление, категорически запрещенная чеченским этикетом. Далее Отец:
А не видал ли ты грузин
Иль русских?
Сын:
Видел я, с товаром
Тифлиский ехал армянин
Отец:
Он был со стражей?
Сын:
Нет, один.
Отец:
Зачем нечаянным ударом
Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса?
Потупил очи сын черкеса
Не отвечая ничего.
Но отец не понимает сына. А что же сын? Во - первых, у Тазита есть главная задача, и во - вторых, грабит без риска, легко не подвергая себя опасности не достойно, это крохоборство, так что они говорят на разных языках. Ответ Тазита нет, один для Гасуба является аргументом в пользу того чтоб грабить, для Тазита в пользу того, чтобы не грабить. Но чеченское воспитание не позволяет ему поучать отца, поэтому он молчит.
Тазит опять коня седлает,
Два дня, две ночи пропадает
Потом является домой.
Отец:
Где был?
Сын:
За белою горою.
Отец:
Кого ты встретил?
Сын:
На кургане
От нас бежавшего раба.
Отец:
О милосердная судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил?
Тазит опять главу склонил
Госуб нахмурился в молчанье,
Но скрыл свое негодование.
«Нет,- мыслит от, не заменит
Он никогда другого брата.
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злато
Не стад, не табунов
Не наделять его разъезды.
Он только знает без трудов
Внимать вольнам, глядеть на звезды
А не в набегах отбивать коней с ногайскими быками
И сбоя взятыми рабами суда в Анапе нагружать.
Нет, без сомнения научился Тазит всему вышеперечисленному, но дело в
том, что это все он может делать только после того, как отомстит за брата, и
при этом строго соблюдая законы благородства.
У чеченцев говорят, смелой и собака бывает, главное благородство.
Подумайте сами, разве было бы благородно вернуть раба, уже спасшегося,
из-за случайной встречи, если бы он поехал его ловить - то другое дело, но
он поехал искать кровника и случайно наткнулся на уже спасшегося раба, так
пусть уходит и это правильно!
И теперь последний диалог гениального произведения великого Пушкина,
смотрите, как бурно он развивается и как не понимает Госуб Тазита! Даже
сейчас спросите у любого чеченца, а в данное время чеченцы уже далеко не
те, и он вам ответит: нет не мог Тазит убить своего кровника ни за что, потому что чеченская мораль категорически и безусловно запрещает убивать того, кто не имеет возможность сопротивляться.
Посмотрите Тазит, говоря: он был один, изранен, безоружен. Приводит
безоговорочные аргументы в ползу того, что он не мог его убить, но именно
этого и не понимает Госуб, зато это понимает любой чеченец хоть малой
степени знающий законы своего народа, который благородство, честь, свободу ставил превыше всего и просто поразительна та глубина проникновения Пушкина в психологию чеченского воспитания.
Отец:
Кого ты видел?
Сын:
Супостата
Отец:
Кого? Кого?
Сын:
Убийцу брата
Отец:
Убийцу сына моего!.
Приди!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Сын:
Убийца был один,
Изранен, безоружен...
Отец:
Ты долго крови не забыл!
Врага навзничь опрокинул,
Неправда ли? Ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенанием,
Его змеиным издыханием...
Где ж голова?., подай., нет сил..-
Но сын молчит, потупя очи.
И стал Госуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
Поди ты прочь- ты мне не сын
Ты не чеченец - ты старуха...
Нет, именно потому, что Тазит был чеченцем он и не мог убить своего кровника, и сегодня Тазита, которого не понял родной отец, поймет любой чеченец, не верите? Спросите. И слава великому гению Пушкину. В один из труднейших периодов в жизни моего народа на весь мир своим гениальным произведением показавшему, что не дикое зверство заставляет чеченцев вести уже десятилетиями безнадежную войну против Империи в полмира, а безупречное благородство, которое не приемлет долю рабов, ибо только свободный может быть благородным. И к России мы согласились присоединится лишь после того как
там отменили крепостное право.Ведь нет сомнения в том, что пророк Ноха и его
потомки пошли именно с Кавказа и понесли миру понятия Единый Бог,Благородство честь и совесть.
Руслан Закри!!!
первый раз напечатано в Газете "Комсомольское племя" ЧИАССР 1989год.

. . .
И собственно само произведение .
{ http://pushkinjan.ru/tazit.html }

Александр Сергеевич Пушкин.
*
ТАЗИТ
Не для бесед и ликований,
Не для кровавых совещаний,
Не для расспросов кунака,
Не для разбойничей потехи
Так рано съехались адехи
На двор Гасуба старика.
В нежданной встрече сын Гасуба
Рукой завистника убит
Вблизи развалин Татартуба.
В родимой сакле он лежит.
Обряд творится погребальный.
Звучит уныло песнь муллы.
В арбу впряженные волы
Стоят пред саклею печальной.
Двор полон тесною толпой.
Подъемлют гости скорбный вой
И с плачем бьют нагрудны брони,
И, внемля шум небоевой,
Мятутся спутанные кони.
Все ждут. Из сакли наконец
Выходит между жен отец.
Два узденя за ним выносят
На бурке хладный труп. Толпу
По сторонам раздаться просят.
Слагают тело на арбу
И с ним кладут снаряд воинский:
Неразряженную пищаль,
Колчан и лук, кинжал грузинский
И шашки крестовую сталь,
Чтобы крепка была могила,
Где храбрый ляжет почивать,
Чтоб мог на зов он Азраила
Исправным воином восстать.
*
В дорогу шествие готово,
И тронулась арба. За ней
Адехи следуют сурово,
Смиряя молча пыл коней...
Уж потухал закат огнистый,
Златя нагорные скалы,
Когда долины каменистой
Достигли тихие волы.
В долине той враждою жадной
Сражен наездник молодой,
Там ныне тень могилы хладной
Воспримет труп его немой...
Уж труп землею взят. Могила
Завалена. Толпа вокруг
Мольбы последние творила.
Из-за горы явились вдруг
Старик седой и отрок стройный.
Дают дорогу пришлецу -
И скорбному старик отцу
Так молвил, важный и спокойный:
"Прошло тому тринадцать лет,
Как ты, в аул чужой пришед,
Вручил мне слабого младенца,
Чтоб воспитаньем из него
Я сделал храброго чеченца.
Сегодня сына одного
Ты преждевременно хоронишь.
Гасуб, покорен будь судьбе.
Другого я привел тебе.
Вот он. Ты голову преклонишь
К его могучему плечу.
Твою потерю им заменишь -
Труды мои ты сам оценишь,
Хвалиться ими не хочу".
Умолкнул. Смотрит торопливо
Гасуб на отрока. Тазит,
Главу потупя молчаливо,
Ему недвижим предстоит.
И в горе им Гасуб любуясь,
Влеченью сердца повинуясь,
Объемлет ласково его.
Потом наставника ласкает,
Благодарит и приглашает
Под кровлю дома своего.
Три дня, три ночи с кунаками
Его он хочет угощать
И после честно провожать
С благословеньем и дарами.
Ему ж, отец печальный мнит,
Обязан благом я бесценным:
Слугой и другом неизменным,
Могучим мстителем обид.
*
Проходят дни. Печаль заснула
В душе Гасуба. Но Тазит
Все дикость прежнюю хранит.
Среди родимого аула
Он как чужой; он целый день
В горах один; молчит и бродит.
Так в сакле кормленный олень
Все в лес глядит; все в глушь уходит.
Он любит - по крутым скалам
Скользить, ползти тропой кремнистой,
Внимая буре голосистой
И в бездне воющим волнам.
Он иногда до поздней ночи
Сидит, печален, над горой,
Недвижно в даль уставя очи,
Опершись на руку главой.
Какие мысли в нем проходят?
Чего желает он тогда?
Из мира дольнего куда
Младые сны его уводят?..
Как знать? Незрима глубь сердец.
В мечтаньях отрок своеволен,
Как ветер в небе...
Но отец
Уже Тазитом недоволен.
"Где ж, - мыслит он, - в нем плод наук,
Отважность, хитрость и проворство,
Лукавый ум и сила рук?
В нем только лень и непокорство.
Иль сына взор мой не проник,
Иль обманул меня старик".
*
Тазит из табуна выводит
Коня, любимца своего.
Два дни в ауле нет его,
На третий он домой приходит.
Отец
Где был ты, сын?
Сын
В ущелье скал,
Где прорван каменистый берег,
И путь открыт на Дариял.
Отец
Что делал там?
Сын
Я слушал Терек.
Отец
А не видал ли ты грузин
Иль русских?
Сын
Видел я, с товаром
Тифлисский ехал армянин.
Отец
Он был со стражей?
Сын
Нет, один.
Отец
Зачем нечаянным ударом
Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса? -
Потупил очи сын черкеса,
Не отвечая ничего.
*
Тазит опять коня седлает,
Два дня, две ночи пропадает,
Потом является домой.
Отец
Где был?
Сын
За белою горой.
Отец
Кого ты встретил?
Сын
На кургане
От нас бежавшего раба.
Отец
О милосердая судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил? -
Тазит опять главу склонил.
Гасуб нахмурился в молчанье,
Но скрыл свое негодованье.
"Нет, - мыслит он, - не заменит
Он никогда другого брата.
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злато.
Ни стад моих, ни табунов
Не наделят его разъезды.
Он только знает без трудов
Внимать волнам, глядеть на звезды,
А не в набегах отбивать
Коней с ногайскими быками
И с боя взятыми рабами
Суда в Анапе нагружать".
Тазит опять коня седлает.
Два дня, две ночи пропадает.
На третий, бледен, как мертвец,
Приходит он домой. Отец,
Его увидя, вопрошает:
"Где был ты?"
Сын
Около станиц
Кубани, близ лесных границ
- - - - - - -
Отец
Кого ты видел?
Сын
Супостата.
Отец
Кого? кого?
Сын
Убийцу брата.
Отец
Убийцу сына моего!..
Приди!.. где голова его?
Тазит!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Сын
Убийца был
Один, изранен, безоружен...
Отец
Ты долга крови не забыл!..
Врага ты навзничь опрокинул,
Не правда ли? ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенаньем,
Его змеиным издыханьем...
Где ж голова?.. подай... нет сил...
Но сын молчит, потупя очи.
И стал Гасуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
"Поди ты прочь - ты мне не сын,
Ты не чеченец - ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин!
Будь проклят мной! поди - чтоб слуха
Никто о робком не имел,
Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,
Чтоб мертвый брат тебе на плечи
Окровавленной кошкой сел
И к бездне гнал тебя нещадно,
Чтоб ты, как раненый олень,
Бежал, тоскуя безотрадно,
Чтоб дети русских деревень
Тебя веревкою поймали
И как волчонка затерзали,
Чтоб ты... Беги... беги скорей,
Не оскверняй моих очей!"
Сказал и на земь лег - и очи
Закрыл. И так лежал до ночи.
Когда же приподнялся он,
Уже на синий небосклон
Луна, блистая, восходила
И скал вершины серебрила.
Тазита трижды он позвал,
Никто ему не отвечал...
*
Ущелий горных поселенцы
В долине шумно собрались -
Привычны игры начались.
Верьхами юные чеченцы,
В пыли несясь во весь опор,
Стрелою шапку пробивают,
Иль трижды сложенный ковер
Булатом сразу рассекают.
То скользкой тешатся борьбой,
То пляской быстрой. Жены, девы
Меж тем поют - и гул лесной
Далече вторит их напевы.
Но между юношей один
Забав наездничьих не делит,
Верхом не мчится вдоль стремнин,
Из лука звонкого не целит.
И между девами одна
Молчит уныла и бледна.
Они в толпе четою странной
Стоят, не видя ничего.
И горе им: он сын изгнанный,
Она любовница его...
О, было время!.. с ней украдкой
Видался юноша в горах.
Он пил огонь отравы сладкой
В ее смятенье, в речи краткой,
В ее потупленных очах,
Когда с домашнего порогу
Она смотрела на дорогу,
С подружкой резвой говоря -
И вдруг садилась и бледнела
И, отвечая, не глядела
И разгоралась, как заря -
Или у вод когда стояла,
Текущих с каменных вершин,
И долго кованый кувшин
Волною звонкой наполняла.
И он, не властный превозмочь
Волнений сердца, раз приходит
К ее отцу, его отводит
И говорит: "Твоя мне дочь
Давно мила. По ней тоскуя,
Один и сир, давно живу я.
Благослови любовь мою.
Я беден - но могуч и молод.
Мне труд легок. Я удалю
От нашей сакли тощий голод.
Тебе я буду сын и друг
Послушный, преданный и нежный,
Твоим сынам кунак надежный,
А ей - приверженный супруг".
1829-1830

[sergej1974007]

Расскажу немного про ТАЗИТа ... .
Быть может лучше вы поймёте
"Безум-рофессора" иль паразита ... .
Если конечно всё (!) прочтёте .
. . .
Как повторял не раз на упомянутой "планете" :
Никогда пожалуйста и ни за что на свете ...
Не копируйтесь в мой ник вы даже в шутку ,
Тем более со зла ... и даже на минутку ... !
Подарен кармой он лиш мне , с нагрузкой ... ,
Не описать которую мне речью русской ... !

{ http://www.proza.ru/2011/06/14/1080 }
А. С. Пушкин. Поэма Тазит
Руслан Закриев
Земля черная, ты ли покроешь меня, не тебя ли топтал я копытами коня? Ты, горячая пуля, смерть носишь собой, но не ты ли была моей верной рабой?
Холодна ты, о смерть, даже смерть храбреца, но твоим властелином я был до конца!! Отрывок из песни умирающего Чеченца. Перевод на русский Л.Н.Толстой.
Достойные люди любых наций, заслуживают того, чтоб их оградили от грязных чернил продажных ничтожеств.
Итак, я в эту самую трудную минуту, когда эти существа, соревнуясь, пытаясь перещеголять, друг друга, чернили, мой народ я прочитал «Тазит» и понял, что Пушкин всем своим гением, встал на защиту чеченцев, за что я ему искренне благодарен. Пушкин, был русским дворянином, был истинным гражданином России, ее честью и гордостью. Когда Пушкин писал поэму «Тазит», чеченцы уже долгое время воевали с Россией. К слову, я хочу сказать, что в этом я не вижу повода для истерии, нравы тогда были такие, нового мышления еще не было и сильный завоевывал слабого, и не нужно тут иллюзий, на войне было как на войне. Но во все времена и во время войны и в мирное время, были « категории морали, такие как мужество, честь, благородство, любовь к свободе, эти качества уважались как у друзей, так и у врагов. Российская империя стремилась к мировому господству. Что естественно для Российской империи по категориям того времени, а чеченцы не очень вдаваясь в политические амбиции России, стремились к свободе и в итоге шла долгая, изнурительная, кровопролитная война. И вот естественно, что и тогда были платные борзописцы, которые, следуя конъюнктуре, настраивали общественное мнение на ведение войны, они создавали отрицательный образ чеченца, как они это делали? То, что чеченцы мужественны, свободолюбивы, упорны было общеизвестным, иначе, как объяснить столь долгую и упорную войну, не имеющей ни армии, ни казны, Чечни! И они, естественно, пошли другим путем чеченцев стали изображать некими дикарями, зверь ми, не знающими, что такое страх, не имеющими человеческого облика. Платные, борзописцы, этой писаниной отрабатывали свой хлеб, врага надо было чернить. Таковы были политические интересы, но что можно простым смертным, то не допустимо, для гения, гений не может врать, лицемерить, гений и злодейство не совместимы. И вот, Пушкин ответил этим клеветникам, ответил правдой всей могучей империи, он всей силой своего гения показал, что смелость, мужество, военная удаль, - это только поверхностная , видимая часть менталитета чеченцев, на самом деле их сутью сущностью их натуры является благородство.
Пушкин своей поэмой воздал такую хвалу, выше которого нет, не было и не будет во все времена и среди всех народов, он провозгласил настоящих Нохчи, чеченцев безупречно благородными людьми и поразительно то, как он смог так постичь мораль, психологию народа. Он сам был благородным человеком и поэтому встал на сторону правого - слабого, и нет цены этой поэме, к сожалению нашими, продажными ученными - Башмачными скрываемой от народа. И я не дождавшись этого от ученных своими не ученными, методами покажу это, прокомментировав поэму «Тазит».
Итак, почему Гасуб не понимал Тазита,
Почему Тазита не понимал отец родной и самое главное, почему Тазита понимает любой настоящий чеченец, ведь весь сюжет поэмы заключается в том, что отец не понимает родного сына, я спрашивал об этом у старых, молодых чеченцев и видел, что они прекрасно понимали Тазита. Итак, старший сын Гасуба убит -
Уж труп землею взят. Могила
Завалена. Толпа вокруг
Мольбы последние творила.
Из-за горы являлись вдруг
Старик седой и отрок стройный.
Дают дорогу пришельцу-
И скорбному старик отцу
Так молвил, важный и спокойный:
«Прошло тому тринадцать лет,
Как ты, в аул чужой пришел,
Вручил мне слабого младенца,
Чтоб воспитаньем из него
Я СДЕЛАЛ ХРАБРОГО ЧЕЧЕНЦА.
Когда я первый раз случайно наткнулся на это, я не поверил своим глазам, как это Пушкин? А учителя, в школе? Не могли же они от меня, от чеченца, скрывать это?! Оказывается, могли, и не только это.
Я слышал, давно в детстве, от деда, старого и неграмотного. Что у чеченцев никогда не было князей, чеченцы все были князья, да такие, что им князья других народов отдавали на воспитание своих сыновей. Он говорил об этом с тоской и не понятной мне гордостью. Но я ему не верил, потому что мне в школе, по телевизору, в газетах внушали, не верьте старикам, они отсталые, темные, забитые, они пережитки прошлого, они ваши враги, мы ваши спасители и благодетели. И наши не окрепшие, детские души поддавались на эту изуитскую пропаганду. Но теперь оказывалось, что сам великий Пушкин подтверждал слова деда. Так значит уничтожили, запугали, задавили наших отцов, скрыли Пушкина! Вот она кадровая политика, теперь я понимаю, как они сделали Павлика Морозова.
Но свидетельствует Пушкин, которого, оказывается, они тоже запрещали, но не вечны запреты дьявола
«Сегодня сына одного
Ты преждевременно хоронишь.
Гасуб, покорен будь судьбе.
Другого я привел к тебе.
Вот он. Ты голову приклонишь
К его могучему плечу.
Твою потерю им заменишь-
Труды мои ты сам оценишь,
Хвалиться ими не хочу»
Итак, адыгейский князь отдал чеченцам на воспитание своего сына, заметьте! В общем лояльные империи или точнее вынужденные быть лояльными, князья отдают на воспитание чеченцам, изображаемым в конъюнктурной прессе зверьми, ничего человеческого не имеющими, сыновей, интересно чему же научат чеченцы Тазита? Сделают разбойником, людоедом; нет! Пушкин камня на камне не оставляет от пропаганды того
времени.
Чеченцы воспитают Тазита благородным человеком и это будет благородством высшей пробы, которое не может понять князь Гасуб, но понятно и близко любому чеченцу. Они научат его благородству, которое так прекрасно понял Пушкин, потому что сам был истинно благородным человеком, ибо нет благородства русского или чеченского, это категория- атрибут элиты и благородство может понять только тот, кто сам является благородным. И это блестяще, с гениальной прозорливостью показал Пушкин в своей поэме.
Тазит из табуна выводит
Коня любимца своего.
Два дня в ауле нет его,
На третий он домой приходит.
Отец
Где был ты, сын?
Этим вопросом Гасуб вновь показывает, что не совсем хорошо знаком с этикетом, так как и следующий вопрос, что делал там? Ибо без
всякого сомнения, человек, у которого убили брата, не может заниматься, иным делом как поиском убийцы, не смеяться, не развлекаться, не отдыхать. Своим ответом на этот вопрос Тазит уходит от ответа, ибо чеченец не должен говорить даже отцу я искал убийцу брата, ибо это самовосхваление, категорически запрещенная чеченским этикетом. Далее Отец:
А не видал ли ты грузин
Иль русских?
Сын:
Видел я, с товаром
Тифлиский ехал армянин
Отец:
Он был со стражей?
Сын:
Нет, один.
Отец:
Зачем нечаянным ударом
Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса?
Потупил очи сын черкеса
Не отвечая ничего.
Но отец не понимает сына. А что же сын? Во - первых, у Тазита есть главная задача, и во - вторых, грабит без риска, легко не подвергая себя опасности не достойно, это крохоборство, так что они говорят на разных языках. Ответ Тазита нет, один для Гасуба является аргументом в пользу того чтоб грабить, для Тазита в пользу того, чтобы не грабить. Но чеченское воспитание не позволяет ему поучать отца, поэтому он молчит.
Тазит опять коня седлает,
Два дня, две ночи пропадает
Потом является домой.
Отец:
Где был?
Сын:
За белою горою.
Отец:
Кого ты встретил?
Сын:
На кургане
От нас бежавшего раба.
Отец:
О милосердная судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил?
Тазит опять главу склонил
Госуб нахмурился в молчанье,
Но скрыл свое негодование.
«Нет,- мыслит от, не заменит
Он никогда другого брата.
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злато
Не стад, не табунов
Не наделять его разъезды.
Он только знает без трудов
Внимать вольнам, глядеть на звезды
А не в набегах отбивать коней с ногайскими быками
И сбоя взятыми рабами суда в Анапе нагружать.
Нет, без сомнения научился Тазит всему вышеперечисленному, но дело в
том, что это все он может делать только после того, как отомстит за брата, и
при этом строго соблюдая законы благородства.
У чеченцев говорят, смелой и собака бывает, главное благородство.
Подумайте сами, разве было бы благородно вернуть раба, уже спасшегося,
из-за случайной встречи, если бы он поехал его ловить - то другое дело, но
он поехал искать кровника и случайно наткнулся на уже спасшегося раба, так
пусть уходит и это правильно!
И теперь последний диалог гениального произведения великого Пушкина,
смотрите, как бурно он развивается и как не понимает Госуб Тазита! Даже
сейчас спросите у любого чеченца, а в данное время чеченцы уже далеко не
те, и он вам ответит: нет не мог Тазит убить своего кровника ни за что, потому что чеченская мораль категорически и безусловно запрещает убивать того, кто не имеет возможность сопротивляться.
Посмотрите Тазит, говоря: он был один, изранен, безоружен. Приводит
безоговорочные аргументы в ползу того, что он не мог его убить, но именно
этого и не понимает Госуб, зато это понимает любой чеченец хоть малой
степени знающий законы своего народа, который благородство, честь, свободу ставил превыше всего и просто поразительна та глубина проникновения Пушкина в психологию чеченского воспитания.
Отец:
Кого ты видел?
Сын:
Супостата
Отец:
Кого? Кого?
Сын:
Убийцу брата
Отец:
Убийцу сына моего!.
Приди!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Сын:
Убийца был один,
Изранен, безоружен...
Отец:
Ты долго крови не забыл!
Врага навзничь опрокинул,
Неправда ли? Ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенанием,
Его змеиным издыханием...
Где ж голова?., подай., нет сил..-
Но сын молчит, потупя очи.
И стал Госуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
Поди ты прочь- ты мне не сын
Ты не чеченец - ты старуха...
Нет, именно потому, что Тазит был чеченцем он и не мог убить своего кровника, и сегодня Тазита, которого не понял родной отец, поймет любой чеченец, не верите? Спросите. И слава великому гению Пушкину. В один из труднейших периодов в жизни моего народа на весь мир своим гениальным произведением показавшему, что не дикое зверство заставляет чеченцев вести уже десятилетиями безнадежную войну против Империи в полмира, а безупречное благородство, которое не приемлет долю рабов, ибо только свободный может быть благородным. И к России мы согласились присоединится лишь после того как
там отменили крепостное право.Ведь нет сомнения в том, что пророк Ноха и его
потомки пошли именно с Кавказа и понесли миру понятия Единый Бог,Благородство честь и совесть.
Руслан Закри!!!
первый раз напечатано в Газете "Комсомольское племя" ЧИАССР 1989год.

. . .
И собственно само произведение .
{ http://pushkinjan.ru/tazit.html }

Александр Сергеевич Пушкин.
*
ТАЗИТ
Не для бесед и ликований,
Не для кровавых совещаний,
Не для расспросов кунака,
Не для разбойничей потехи
Так рано съехались адехи
На двор Гасуба старика.
В нежданной встрече сын Гасуба
Рукой завистника убит
Вблизи развалин Татартуба.
В родимой сакле он лежит.
Обряд творится погребальный.
Звучит уныло песнь муллы.
В арбу впряженные волы
Стоят пред саклею печальной.
Двор полон тесною толпой.
Подъемлют гости скорбный вой
И с плачем бьют нагрудны брони,
И, внемля шум небоевой,
Мятутся спутанные кони.
Все ждут. Из сакли наконец
Выходит между жен отец.
Два узденя за ним выносят
На бурке хладный труп. Толпу
По сторонам раздаться просят.
Слагают тело на арбу
И с ним кладут снаряд воинский:
Неразряженную пищаль,
Колчан и лук, кинжал грузинский
И шашки крестовую сталь,
Чтобы крепка была могила,
Где храбрый ляжет почивать,
Чтоб мог на зов он Азраила
Исправным воином восстать.
*
В дорогу шествие готово,
И тронулась арба. За ней
Адехи следуют сурово,
Смиряя молча пыл коней...
Уж потухал закат огнистый,
Златя нагорные скалы,
Когда долины каменистой
Достигли тихие волы.
В долине той враждою жадной
Сражен наездник молодой,
Там ныне тень могилы хладной
Воспримет труп его немой...
Уж труп землею взят. Могила
Завалена. Толпа вокруг
Мольбы последние творила.
Из-за горы явились вдруг
Старик седой и отрок стройный.
Дают дорогу пришлецу -
И скорбному старик отцу
Так молвил, важный и спокойный:
"Прошло тому тринадцать лет,
Как ты, в аул чужой пришед,
Вручил мне слабого младенца,
Чтоб воспитаньем из него
Я сделал храброго чеченца.
Сегодня сына одного
Ты преждевременно хоронишь.
Гасуб, покорен будь судьбе.
Другого я привел тебе.
Вот он. Ты голову преклонишь
К его могучему плечу.
Твою потерю им заменишь -
Труды мои ты сам оценишь,
Хвалиться ими не хочу".
Умолкнул. Смотрит торопливо
Гасуб на отрока. Тазит,
Главу потупя молчаливо,
Ему недвижим предстоит.
И в горе им Гасуб любуясь,
Влеченью сердца повинуясь,
Объемлет ласково его.
Потом наставника ласкает,
Благодарит и приглашает
Под кровлю дома своего.
Три дня, три ночи с кунаками
Его он хочет угощать
И после честно провожать
С благословеньем и дарами.
Ему ж, отец печальный мнит,
Обязан благом я бесценным:
Слугой и другом неизменным,
Могучим мстителем обид.
*
Проходят дни. Печаль заснула
В душе Гасуба. Но Тазит
Все дикость прежнюю хранит.
Среди родимого аула
Он как чужой; он целый день
В горах один; молчит и бродит.
Так в сакле кормленный олень
Все в лес глядит; все в глушь уходит.
Он любит - по крутым скалам
Скользить, ползти тропой кремнистой,
Внимая буре голосистой
И в бездне воющим волнам.
Он иногда до поздней ночи
Сидит, печален, над горой,
Недвижно в даль уставя очи,
Опершись на руку главой.
Какие мысли в нем проходят?
Чего желает он тогда?
Из мира дольнего куда
Младые сны его уводят?..
Как знать? Незрима глубь сердец.
В мечтаньях отрок своеволен,
Как ветер в небе...
Но отец
Уже Тазитом недоволен.
"Где ж, - мыслит он, - в нем плод наук,
Отважность, хитрость и проворство,
Лукавый ум и сила рук?
В нем только лень и непокорство.
Иль сына взор мой не проник,
Иль обманул меня старик".
*
Тазит из табуна выводит
Коня, любимца своего.
Два дни в ауле нет его,
На третий он домой приходит.
Отец
Где был ты, сын?
Сын
В ущелье скал,
Где прорван каменистый берег,
И путь открыт на Дариял.
Отец
Что делал там?
Сын
Я слушал Терек.
Отец
А не видал ли ты грузин
Иль русских?
Сын
Видел я, с товаром
Тифлисский ехал армянин.
Отец
Он был со стражей?
Сын
Нет, один.
Отец
Зачем нечаянным ударом
Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса? -
Потупил очи сын черкеса,
Не отвечая ничего.
*
Тазит опять коня седлает,
Два дня, две ночи пропадает,
Потом является домой.
Отец
Где был?
Сын
За белою горой.
Отец
Кого ты встретил?
Сын
На кургане
От нас бежавшего раба.
Отец
О милосердая судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил? -
Тазит опять главу склонил.
Гасуб нахмурился в молчанье,
Но скрыл свое негодованье.
"Нет, - мыслит он, - не заменит
Он никогда другого брата.
Не научился мой Тазит,
Как шашкой добывают злато.
Ни стад моих, ни табунов
Не наделят его разъезды.
Он только знает без трудов
Внимать волнам, глядеть на звезды,
А не в набегах отбивать
Коней с ногайскими быками
И с боя взятыми рабами
Суда в Анапе нагружать".
Тазит опять коня седлает.
Два дня, две ночи пропадает.
На третий, бледен, как мертвец,
Приходит он домой. Отец,
Его увидя, вопрошает:
"Где был ты?"
Сын
Около станиц
Кубани, близ лесных границ
- - - - - - -
Отец
Кого ты видел?
Сын
Супостата.
Отец
Кого? кого?
Сын
Убийцу брата.
Отец
Убийцу сына моего!..
Приди!.. где голова его?
Тазит!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Сын
Убийца был
Один, изранен, безоружен...
Отец
Ты долга крови не забыл!..
Врага ты навзничь опрокинул,
Не правда ли? ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенаньем,
Его змеиным издыханьем...
Где ж голова?.. подай... нет сил...
Но сын молчит, потупя очи.
И стал Гасуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
"Поди ты прочь - ты мне не сын,
Ты не чеченец - ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин!
Будь проклят мной! поди - чтоб слуха
Никто о робком не имел,
Чтоб вечно ждал ты грозной встречи,
Чтоб мертвый брат тебе на плечи
Окровавленной кошкой сел
И к бездне гнал тебя нещадно,
Чтоб ты, как раненый олень,
Бежал, тоскуя безотрадно,
Чтоб дети русских деревень
Тебя веревкою поймали
И как волчонка затерзали,
Чтоб ты... Беги... беги скорей,
Не оскверняй моих очей!"
Сказал и на земь лег - и очи
Закрыл. И так лежал до ночи.
Когда же приподнялся он,
Уже на синий небосклон
Луна, блистая, восходила
И скал вершины серебрила.
Тазита трижды он позвал,
Никто ему не отвечал...
*
Ущелий горных поселенцы
В долине шумно собрались -
Привычны игры начались.
Верьхами юные чеченцы,
В пыли несясь во весь опор,
Стрелою шапку пробивают,
Иль трижды сложенный ковер
Булатом сразу рассекают.
То скользкой тешатся борьбой,
То пляской быстрой. Жены, девы
Меж тем поют - и гул лесной
Далече вторит их напевы.
Но между юношей один
Забав наездничьих не делит,
Верхом не мчится вдоль стремнин,
Из лука звонкого не целит.
И между девами одна
Молчит уныла и бледна.
Они в толпе четою странной
Стоят, не видя ничего.
И горе им: он сын изгнанный,
Она любовница его...
О, было время!.. с ней украдкой
Видался юноша в горах.
Он пил огонь отравы сладкой
В ее смятенье, в речи краткой,
В ее потупленных очах,
Когда с домашнего порогу
Она смотрела на дорогу,
С подружкой резвой говоря -
И вдруг садилась и бледнела
И, отвечая, не глядела
И разгоралась, как заря -
Или у вод когда стояла,
Текущих с каменных вершин,
И долго кованый кувшин
Волною звонкой наполняла.
И он, не властный превозмочь
Волнений сердца, раз приходит
К ее отцу, его отводит
И говорит: "Твоя мне дочь
Давно мила. По ней тоскуя,
Один и сир, давно живу я.
Благослови любовь мою.
Я беден - но могуч и молод.
Мне труд легок. Я удалю
От нашей сакли тощий голод.
Тебе я буду сын и друг
Послушный, преданный и нежный,
Твоим сынам кунак надежный,
А ей - приверженный супруг".
1829-1830

Супер.
Пушкин--гений.
пс.И все-таки Тазит. :)

[TAZIT]

Ну , СЕРГЕЙ , и ваша интерпретация
Мне тоже давно уже знакома ... .
Касательно меня это скорее интеграция ...
Если сказать достаточно нескромно ... .
:) ;)

[Uma]

"Про Вову"
Фотография в журнале —
У костра сидит отряд.
Вы Володю не узнали?
Он уселся в первый ряд.

Бегуны стоят на фото
С номерами на груди.
Впереди знакомый кто-то —
Это Вова впереди.

Снят Володя на прополке,
И на празднике, на елке,
И на лодке у реки,
И у шахматной доски.

Снят он с летчиком-героем!
Мы другой журнал откроем
Он стоит среди пловцов.
Кто же он в конце концов?
Чем он занимается?
Тем, что он снимается!
Агния Барто. 1957 год.
-----------------------------------------
Шло совещание в одной конторе.
Ругались так, что было слышно в коридоре!
Шеф матерился, не жалея слов-
Во всем был виноват Козлов.
Когда он перестал ругаться,
Сказал: "Свободны все. А Вас, Козлов, прошу остаться!"
Шеф вышел, а когда вернулся,
Буквально- чуть не поперхнулся,
Поскольку за столом сидели
И преданно ему в глаза смотрели,
Не произнеся ни слова,
Семь человек, включая самого Козлова.
Вот и выходит, когда шеф Ваш очень зол,
Чтоб угодить ему, признайся: "Я-Козел!"

[TAZIT]

УМА -- хранительница фей
Разных форумов , стран и морей ... !
И им достаточно взгляда и бровей ...
Чтоб умыть топоры от крови , соплей ... !

[M.Yoda]

Про осень стих. Короткий.

как быстро, блять, опали листья

[Uma]

УМА -- хранительница фей
Разных форумов , стран и морей ... !
И им достаточно взгляда и бровей ...
Чтоб умыть топоры от крови , соплей ... !

прекрасное четверостишие! Очень мне понравилось

[sergej1974007]

Украл у Умы.
Хотел в подпись поставить--но там больше не берут. :(
Очень долго примерялся какой из стихов более соответствует и оставил пока как было.

Стих,украденный.--

"Про Серегу"
Фотография в журнале —
У костра сидит отряд.
Вы Сергея не узнали?
Он уселся в первый ряд.

Бегуны стоят на фото
С номерами на груди.
Впереди знакомый кто-то —
Наш Серега впереди.

Снят Серега на прополке,
И на празднике, на елке,
И на лодке у реки,
И у шахматной доски.

Снят он с летчиком-героем!
Мы другой журнал откроем
Он стоит среди пловцов.
Кто же он в конце концов?
Чем он занимается?
Тем, что он снимается!

пс.Как-то надо будет оформить стих фотками.
Займусь когда делать нечего будет.

[Leya]

Школьная лирика раньше была вот...Стишки на ходу придумывались :D

Трудно жить на свете октябренку Пете,
Бьет его по роже пионер Сережа.

Правда, у Сережи жизнь не сахар тоже,
Бьет его по харе комсомолка Варя.

Но и у Варвары жизнь полна печали,
С нею жить не хочет коммунист Виталий.

А у коммуниста в жизни горя хватит -
Он за октябренка алименты платит.

Круговорот оплеух в природе :(